(плохой перевод
с английского)
I.
Меня зовут Сандвич с Тунцом. По крайней мере, когда я захожу в закусочную рядом с моим офисом, девушка за прилавком всегда говорит:
- Здравствуйте Сандвич с Тунцом!
Она не спрашивает, она прекрасно знает: я закажу именно сандвич с тунцом, побольше лука и без майонеза, пожалуйста, маленькую порцию жареной картошки и двойной эспрессо.
Вот уже почти пять лет я каждый будний день ровно в 14 часов 10 минут захожу в эту закусочную и делаю всегда один и тот же заказ.
Некоторые считают это занудством. Но я, когда только начал работать здесь неподалеку и открыл для себя эту забегаловку, перепробовал весь не слишком богатый ассортимент блюд, предлагаемый в ней. Пять видов сандвичей, четыре вида колбасок, шесть салатов и десяток напитков. И я нашел для себя оптимальный обед. Сандвич с тунцом, маленькая порция картофеля-фри и двойной эспрессо. Идеальный вариант, чтобы запастись силами до конца дня.
Одно и то же время моего прихода – тоже отнюдь не признак педантизма. Обеденный перерыв начинается ровно в 14 часов. 10 минут мне нужно, чтобы сложить бумаги, вымыть руки и дойти до закусочной. Все движения уже давно доведены до автоматизма, так что время получается одно и то же.
Вы думаете, мои обеды крайне однообразны? Вовсе нет.
Во-первых, официантки. По понедельникам и средам клиентов обслуживает Анна. Длинноногая брюнетка с маленьким бюстом, она вполне могла бы сниматься в рекламе или демонстрировать одежду в салоне мод не первого разбора. Когда Анна делает мне сандвич, она всегда кладет немного больше овощей: не два листика салата, а три, не три дольки помидора, а четыре.
Вторник и четверг – это Мариана. Крашеная блондиночка, чуть полноватая, с забавным курносым носиком, и колечком в виде ящерицы на указательном пальце. Она поджаривает хлеб для сандвича немного сильнее, чем надо, а в кофе добавляет чуть больше сахара.
В пятницу посетителей обслуживает сама хозяйка. Она немолода – наверное, моя ровесница. Большие круглые очки на кончике носа, строгая синяя блузка с белым воротничком, внимательный взгляд. Серьезная дама. Пятничный обед – эталон обеда. Ее сандвичи можно отправлять на самую строгую экспертизу – они ни на грамм не отличаются от рецепта. Даже насыпая картошку в пак6етик, она, кажется, следит, чтобы все ломтики лежали в нем параллельно друг другу.
Второе, что убивает скуку моего обеденного перерыва – это посетители закусочной. В 14.10 в зале довольно много народу. Клерки, пришедшие, как и я, подкрепиться посреди рабочего дня. Мамаши с детьми по дороге из школы к учителю музыки или иностранного языка. Студенты колледжа. Продавщицы из соседнего супермаркета.
Мне нравится слушать обрывки чужих разговоров. Сам я не люблю болтать за едой, поэтому хожу обедать один, но подслушанные беседы доставляют мне огромное удовольствие.
Собратья-клерки обычно либо продолжают обсуждать какие-то дела по работе, либо наоборот – говорят на темы, от работы максимально далекие. Обсуждают планы на лето, смазливых секретарш, рассказывают старые анекдоты. Причем каждый из этих конторских трудяг искренне считает себя хитрее и умнее прочих. Поэтому пытается вытянуть из коллег как можно больше информации об их внеофисной жизни, умолчав при этом о своей. Потом, наверное, будут строить какие-то интриги, вести изматывающие корпоративные бои, чтобы в конце обойти конкурента в погоне за местом Самого Младшего Начальника.
У мамаш с детьми темы для разговоров куда разнообразнее. Правда, если беседу начинает мать, то говорит она либо о школьных успехах и неудачах отпрыска, либо о правилах поведения за столом. Как будто люди, составлявшие этикет, когда-нибудь сидели за пластмассовыми столиками и ели картошку-фри в пакетах. Зато, если начинают разговор дети, беседа становится абсолютно непредсказуемой. Их интересует все. Забавно смотреть, как мать пытается не уронить своего достоинства, импровизируя ответ на вопрос, о котором не имеет ни малейшего понятия.
Студенты – уже не дети, но еще не взрослые. Поэтому у них щенячье любопытство к миру сочетается с зачатками карьеризма. Делить им пока особо нечего, поэтому в интриги они скорее играют. Призы эфемерны: одобрительное слово заводилы компании, улыбка симпатичной девушки. Больше всего они боятся показаться смешными или чего-то не знать. Даже больше, чем мамаши. Поэтому пыжатся, принимают позы, и выглядят действительно смешно.
А продавщицы просто щебечут. Им нечего делить, некуда расти, и не так ух много вещей интересует их в этом мире. Мода, кино, популярный эстрадный певец, косметика. Поэтому их разговоры легки и непринужденны.
Как
видите, закусочная для меня – бесконечный материал для наблюдений, школа жизни,
если хотите.
II.
В тот понедельник я как всегда ровно в 14-00 погасил настольную лампу, сложил в соответствующие папки все бумаги, вымыл руки и направился в сторону закусочной, предвкушая сандвич с дополнительным салатным листком.
А дальше – я не могу вам передать. Это было как удар. Такого шока я не испытывал никогда.
Вокруг закусочной толпился народ. Много народу. Клерки, мамаши, студенты и продавщицы стояли плотным кольцом, в центре которого, окруженная пустым пространством, была закрытая дверь закусочной. Все жалюзи опущены, вывеска не мигает огоньками.
Представьте, что, открыв двери своей квартиры, вы оказались не на лестнице, а на дне океана, или на космодроме, или в шахте. Я испытал что-то похожее.
Я попытался протиснуться внутрь кольца. Какой-то юнец в форме схватил меня за рукав.
- Пустите! Я хочу пообедать! – Возмутился было я.
- В этой закусочной? Это невозможно, - ответил он.
- Что же мне делать? – Я был в панике.
- Если вы хотите поесть – через дорогу есть другая закусочная. А если вас интересует, что здесь происходит…
Я не дослушал его тираду. Мой обеденный перерыв весьма короток, и я поспешил через дорогу.
В этой закусочной все было неправильно. Вместо опрятных белых столиков – кричаще-оранжевые. Вместо удобных стульев – шаткие на вид табуреточки. И главное – в ней работал телевизор, заглушая голоса посетителей.
- Здравствуйте! – Сказала девушка за прилавком.
Дежурно, без души. И посмотрела на меня вопросительно. Я понял, что она ждет заказа.
- Сандвич с тунцом! – Сказал я.
И только хотел добавить, что люблю маринованный лук и не люблю майонез, как она произнесла страшное:
- Извините, - сказала она, - но мы не делаем сандвичей.
Мне захотелось бежать из этой гадкой забегаловки сломя голову. Но бежать было некуда, и я покорился судьбе.
Я сделал заказ, просто ткнув наугад пальцем в меню. Я ел, и не ощущал вкуса того, что ел. Всю вторую половину дня я был сильно подавлен. К вечеру у меня разболелся живот.
III.
Вот уже год, как я обедаю в закусочной напротив моего офиса. Каждый раз, когда я вхожу туда, официантка за прилавком улыбается мне и говорит:
- Здравствуйте, Наггетсы из Лосося!
Она не спрашивает. Она прекрасно знает, что я закажу лососевые наггетсы, овощной салат, двойной эспрессо и пирожок с вишней. Методом проб и ошибок, я нашел это оптимальное меню, заряжающее меня бодростью на вторую половину рабочего дня.
Четное число, поэтому меня обслуживает Мария. Она среднего роста, рыжеватая и веснушчатая. Мария немного недосаливает салат, зато перца в него кладет чуть больше, чем надо.
Зато Ида, дежурства которой приходятся на нечетные дни, солит салат идеально. А вот наггетсы в ее исполнении всегда малость пересушенные. Сама Ида светловолоса и круглолица. На шее она носит эмалевый кулон в виде божьей коровки.
Хозяин закусочной, пожилой толстяк в гавайской рубахе, приходит в свое заведение ежедневно. Он наливает себе кофе в большую фаянсовую кружку и либо садится за свободный столик, либо, спросив разрешения, подсаживается к кому-нибудь из посетителей.
Для меня хозяин – идеальный собеседник. Его бесконечные монологи касаются самых разнообразных предметов и событий, а главное – абсолютно не требуют ответов. Я готов часами слушать его болтовню, но к сожалению, мое время принадлежит не мне.
В этот раз хозяин подсел ко мне не спросясь (впрочем, я был рад) и долго молчал. Видно было, что он чем-то расстроен.
- Сегодня ровно год, - начал он наконец свой монолог, - да, именно сегодня годовщина той ужасной трагедии. Видите ли, напротив нас была закусочная. Сейчас на ее месте, кажется, цветочный магазин. Впрочем, я стараюсь даже не смотреть в ту сторону – воспоминания еще слишком свежи.
Был рабочий день, но закусочную для клиентов не открывали – у одной из официанток был день рождения, и весь персонал собрался, чтобы отметить его. Меня тоже звали, но я готовился к визиту санитарного инспектора, поэтому с головой закопался в бумаги. Имениннице я просто послал букет цветов. Подумать только – я как чувствовал. Хотя, на самом деле, я и подумать не мог, что такое случится.
Так вот, они праздновали, веселились. Наверное, одна из девушек вышла подышать свежим воздухом, а когда возвращалась, забыла запереть дверь. Вот он и зашел – в открытую-то дверь.
Потом по телевизору рассказывали, что он сделал это от несчастной жизни. Мол, в детстве голодал, завидовал одноклассникам, что тем дают карманные деньги, мечтал хоть раз в жизни поесть в закусочной. Выпрашивал у приятелей пакетики от картошки, вылизывал их и мечтал.
Потом вырос, пошел работать, женился. Вроде, все наладилось. И тут вдруг запил, вылетел с работы, жена ушла. Не знаю уж, что было сначала, а что потом. В общем – совсем у парня голову снесло от таких дел.
Говорят, пистолет он купил на свою первую зарплату. Чтоб, значит, перед девушками хвастаться. Больше-то нечем было. А может, уже тогда все и задумал.
Так вот. Вошел он в ту дверь и стал кричать, что мол, все детство ненавидел тех, кто может жрать в закусочных. И начал стрелять. Всех положил.
У Анны-красавицы жених был. Собирались свадьбу сыграть.
А Мариана, оказывается, осенью должна была в университет пойти. Никогда бы не подумал, что она такая умная – все учебники прочитала, экзамены сдала. Хотела врачом стать. А вот как вышло.
Но больше всех мне Марго жалко, хозяйку их. Я ее лет тридцать, наверное, знал. Много лет деньги откладывала . Уж очень она эту закусочную хотела. Во всем себе отказывала.
Все блюда сама придумала. Даже стены своими руками красила. Как-то помню, говорит она мне: «Знаешь, Макас, я тут новый рецепт нашла – соус из баклажанов. Как ты думаешь, пойдет он к говяжьим колбаскам?». Все время только и думала, что о своей закусочной, как все получше в ней устроить.
Ты, наверное, тоже по ним скучаешь? – Он впервые задал мне вопрос. И хотел ответа. Я посмотрел ему в лицо: от уголков глаз по жирным щекам тянулись две влажные дорожки.
- Конечно скучаю, - вздохнул я. Но потом взглянул на эти дорожки из слез, и поспешил добавить, - Но вы не плачьте. Ваши наггетсы не хуже их сандвичей с тунцом!