Знаете ли Вы, сколько в Москве дипломированных композиторов? Диплом композитора дают своим выпускникам два московских вуза: Академия имени Гнесиных и Консерватория. Вместе они выпускают в год в среднем человек 10-12 представителей этой необычной профессии. Некоторые из них – иногородние. Другие после выпуска уезжают радовать своим искусством зарубежных меломанов. Итого, по Москве бродит порядка 200 человек композиторов. Спрашивается, где они, все эти композиторы, если женят нас под Мендельсона, оргтехнику рекламируют под Орфа, а сотовые телефоны исполняют нам Моцарта и Баха. Все эти композиторы, насколько мне помнится, москвичами никогда не были.

Не так давно в Академии имени Гнесиных закончились дипломные испытания у очередного композиторского курса. В этом году вуз окончило очень большое для Гнесинки количество композиторов – аж пять человек. Обычно, их бывает 2-3 человека в год.

Итак, четырем молодым композиторам женского пола (композиторша – не звучит) и одному – мужского предстояло три испытания: симфоническое произведение, камерное произведение и теоретическая часть, где в устной форме они доказывали комиссии, что не только пишут музыку, но иногда ее и слушают.

Итак, первая часть экзамена – симфоническое произведение. Все пять экзаменационных работ исполнял Оркестр Министерства Обороны. Дирижировали выпускники дирижерского факультета Консерватории – для них это тоже был экзамен. В начале мне показалось, что все пять выпускников – какие-то сверхкрутые авангардисты, пишущие «музыку будущего», в нашем веке не сильно понятную. Но когда в качестве заключительного номера оркестр исполнил 6 симфонию Мясковского, я поняла, что авангард тут немного не при чем. Мясковский авангардистом никогда не был, но прозвучал весьма авангардно. Как объяснили знающие люди, дело было именно в оркестре. Один из участников экзаменационной комиссии, Петр Александрович Климов, высказал мнение, что если Министерство Обороны работает так же, как его оркестр, нас может захватить кто угодно и в любое время.

Кто-то из зрителей сравнил попытку сдать экзамен при помощи данного музыкального коллектива с попыткой сдать сочинение, диктуя его неграмотной машинистке. Хорошо, что у экзаменационной комиссии были партитуры исполняемых произведений – именно по ним комиссия составляла свое впечатление о сочиненном.

На экзамен по камерным произведениям композиторы находили себе музыкантов самостоятельно. По большей части, это были студенты той же Гнесинки или Консерватории. Некоторые из студентов предпочли предварительно записать исполнение своих произведений на магнитофон – такое вполне допускалось – и предложить к прослушиванию кассету.

К экзамену у каждого из студентов был свой подход: кто-то принес вещи, написанные еще на первом курсе, кто-то – законченные за пятнадцать минут до начала экзамена.

Тут соседствовали салонные романсы на слова Цветаевой с произведением для флейты и голоса на стихи китайского поэта Ли Бо. Экспрессивная перебранка виолончели и рояля – с грустным разговором кларнета и саксофона, элементы этнического стиля и строгий академизм.

Именно на этом экзамене произошел отсев аспирантуры. Дело в том, что в этом году мест в композиторской аспирантуре всего три: два очных и одно заочное. А хотели туда все дипломники. Конечно, преподавание на кафедре дает зарплату порядка 1000 рублей, что по нынешним временам просто оскорбительно, зато строчка в резюме «доцент», а тем более «профессор Академии» сильно повышает шансы, что твои произведения кто-нибудь купит.

В общем-то, я не открою страшной тайны, если скажу, что в большинстве вузов места в аспирантуре распределяются задолго до диплома. И Гнесинка тут, скорее всего, не исключение. Одна из экзаменуемых (пожелавшая, разумеется, остаться неизвестной) в приватной беседе призналась мне, что место в аспирантуре было ей обещано еще на первом курсе. В отличии от, к примеру, математиков, композиторов трудно оценить по какой-либо объективной шкале. Любые оценки выставляются по принципу «нравится-не нравится». Поэтому отсев нежелательных в аспирантуре личностей проходил непосредственно на камерном экзамене. Если за симфонические произведения, несмотря на качество исполнения, были проставлены все «пятерки», то на камерном экзамене были две «четверки». На мой взгляд – обе весьма спорные. Но не обжалуешь – не математика. Одной из «четверочниц» преподаватель сказал после экзамена прямым текстом «к таланту и умениям оценка никакого отношения не имеет».

Теоретический экзамен прошел более-менее гладко. Хотя о нем ходили страшные слухи – типа того, что на нем задают вопрос: «что должен уметь композитор после пяти лет обучения?». Попробуйте ответить. Слухи не оправдались. Страшный вопрос так никому и не задали.

Свежеиспеченные композиторы поразили меня полным отсутствие жизненных планов. Я конечно понимаю, что не на каждом заборе встретишь объявление «Требуется композитор для работы в офисе со стабильным окладом и отпуском», но, все-таки, на мой вкус, если все жизненные планы ограничиваются фразой «писать музыку» – это немного маловато. По-моему, неплохо было бы представлять себе для кого писать, что конкретно писать. В конце концов, на что жить.

А ведь действительно: на что живут современные композиторы? Если, конечно, не считать «кафедральной» тысячи рублей. На нее сейчас и канарейка проживет с большим трудом.

Во-первых, композитор получает некоторый процент с каждого публичного исполнения своих произведений. Для того, чтобы эти деньги существенно отличались от канареечно-кормовых, надо, чтоб произведения исполнялись часто, на больших площадках, желательно не в России. Конечно, для этого надо быть не новоиспеченным композитором, а иметь хоть какое имя. Плюс, надо убедить музыкантов (желательно, не «оборонных») исполнять твои произведения. Для решения второй проблемы (с музыкантами) довольно многие композиторы дополнительно за год получают вторую профессию – дирижера.

А в общем, ситуация в композиторской профессии выглядит примерно так же, как и в любой другой творческой. Есть несколько мест, где платят весьма солидные деньги, но очередь к этим местам теряется за горизонтом. И, разумеется, есть места, где денег не платят, но куда идут, чтоб заметили те, у кого деньги есть.

Сейчас спрос на услуги композиторов невелик. Многие театры, ранее заказывавшие музыку к спектаклям, теперь просто не имеют материальной возможности это сделать. Кто возможность имеет – отбивается от композиторов поганой метлой. Та же история в кино. И там и там безденежные проекты идут под музыку, аккуратно нарезанную из произведений ныне покойных авторов, которые за авторскими отчислениями не побегут.

В общем, картина, я бы сказала, получается для молодого композитора весьма безрадостная. Пока он не стал маститым и знаменитым – его произведения никому нафиг не нужны. Но пока его произведения никому не нужны -–маститым и знаменитым ему стать весьма тяжело.

Впрочем, существует несколько способов пробиться. Первый, существующий во всех профессиях – это, конечно, связи. Про этот способ и говорить-то особо нечего – не верю в существование человека, который бы им ни разу не воспользовался в той или иной сфере жизни.

Способ номер два – разнообразные композиторские конкурсы, устраиваемые как в нашей стране, так и за рубежом. Говорят, на дипломанта такого конкурса предложения начинают сыпаться, как из рога изобилия.

Говорят, есть еще несколько, но их покрывает завеса тайны. Даже мне, человеку полностью лишенному музыкального слуха, то есть явно не конкуренту, их не открыли.

Кратко резюмируя. На что живет современный композитор, почему не вымер с голоду как класс и не перестал встречаться в природе – не знаю. И это при том, что найти себе «халтурку по профессии» композитору труднее, чем любому другому творческому индивидууму. Если художник может ради куска хлеба рисовать плакаты «машины у дверей не ставить», музыкант «таскать жмура» (этим изящным термином именуется процесс исполнения траурных маршей на соответствующих церимониях), а писатель – сочинять порнорассказики для бульварных изданий – композитору такоие приработки недоступны. Даже для того, чтобы сочинять для рекламы «Мммм Данон», нужны весьма обширные связи.

В какой-то мере добывать эти связи учат и в Академии. Одна из выпускниц попросила меня сообщить в газете, что она ждет предложений от спонсоров. Видно, учили-то ее учили, но не до конца. А то бы знала, что такие вещи забесплатно ни один журналист не напишет (за деньги тоже не всякий - п–инципы). Нас, знаете ли, тоже жизни обучали.